class="p1">— У нас принято, — огрызнулся разбойник, — но что-то я тебя самого понять не могу. Добровольно значит, за короля воевать идешь? На днях грозился убить, а теперь передумал?

— Если орду не остановить всем нам конец, — ответил я и наклонился к самому уху разбойника, — давай со своими врагами потом разберемся, когда от кочевников отобьемся. Помоги, Колун, богами прошу. Мало нас, боюсь, не справимся.

Бандит вскинулся и в упор уставился на меня.

— На верную смерть людей моих поведешь?

— И сам пойду, если придется.

— Неужели, правда, сам на стену полезешь? — не поверил Колун.

— Меня на стене не будет. Я со своим отрядом ухожу из города в степь и буду защищать монастырь.

Уточнять название обители я не стал. Все в Паусе понимали, о чем может идти речь. Монастырь в этих краях был один.

Пораженный моим ответом Колун присвистнул и покачал головой. Казалось, он мне не поверил. В первое мгновение я даже подумал, что он просто встанет и уйдет, но разбойник остался на месте. Он задумчиво пожевал губами, потом бросил на меня настороженный взгляд и вдруг неожиданно расплылся в широкой улыбке.

— Монастырь, значит, — непонятно к чему сказал он, — ловко.

Я хотел спросить, что он имеет в виду, но старик восхищенно причмокнул и ни с того ни с сего дружески легонько ткнул меня в грудь.

— Опять ты меня на кривой козе обойти хочешь, — весело сказал он, — ах, Тибон, Тибон, если бы мы с тобой объединились, то таких дел наворотили, что нам позавидовал бы сам король.

— Так я и предлагаю объединиться… — начал я, но он меня перебил.

— Хорошо. Будут тебе люди. Для меня цену против ополчения в три раза поднимай. С каждого по две монеты себе заберу, остальное семьям отдам. Только парням моим про наши расчеты молчок.

Я кивнул.

— Понимаю.

— Значит, договорились, — Колун принялся выбираться из-за стола, — людей моих побереги, но и сам на рожон не лезь. Когда вернешься в город от меня не бегай. Я сам тебя найду.

— А зачем мне от тебя бегать? — удивился я.

— Ну, мало ли, что ты из степи в Паус принесешь. Может, не захочешь со мной своей удачей делиться.

Я только плечами пожал. Разбойник говорил загадками, но сейчас у меня не было ни времени, ни желания с ними разбираться. Даст людей и слава богам.

— Где тебя найти? — на прощание спросил он.

— На базарной площади справа от ворот лагерем стою.

— Понял, — Колун кивнул, — мои придут. Жди.

Он выбрался из-за стола и, прихрамывая, заковылял в сторону потайной двери.

Интересно, что заставило старика поверить мне и изменить свое решение? Я же видел, что сначала он хотел послать меня куда подальше. Неужели предложенные Гамоном деньги так важны для него? Вот уж воистину — чужая душа потемки.

— А сам-то не хочешь с нами? — бросил я вслед.

Даже сам не знаю, как вырвались у меня глупые слова. Кажется, и не собирался ему ничего говорить и вот на тебе.

Я думал, что Колун не обратит на мой вопрос никакого внимания, но неожиданно разбойник остановился, повернулся и впился в меня цепким взглядом.

«Ну, сейчас точно пошлет», — подумал я.

— Посмотрим, — сказал разбойник, — может и пойду.

Первая встреча Бибона с Гамоном выдалась непростой. Похоже, мальчишка бы сильно обижен на вельможу за то, что тот в свое время не сумел его защитить, и отослал из дворца. Принц грубил и в открытую выказывал неуважение, поэтому один раз мне даже пришлось призвать его к порядку. К моему удивлению Гамон не обращал внимания на нападки принца и говорил с ним почтительно, но без подобострастия. Опытный придворный он знал, как расположить к себе собеседника. Буквально в двух словах он объяснил Бибону создавшееся положение и поведал о плане захвата власти.

Чтобы сохранить появление принца в тайне Гамон опять отослал охрану. В комнате не было даже Рипона, который занятый подготовкой к обороне буквально разрывался на части, стараясь все успеть. После того, как мы обсудили легенду, придуманную для принца и некоторые мелкие детали, Гамон неожиданно попросил меня оставить их с Бибоном наедине. Эта странная и несвоевременная просьба мне совершенно не понравилась, но в тот момент, когда я собрался ответить на нее категорическим отказом, мальчишка внезапно согласился с вельможей.

— Оставь нас, Тибон, — повелительным тоном заявил он, — нам нужно многое обсудить.

Обращаясь ко мне, принц имел такой напыщенный вид, что казалось, мог в любой момент лопнуть от сознания собственной значимости.

— Но, Бибон… — начал, было, я, но он не дал мне закончить.

— Я прошу оставить нас, — твердо сказал мальчишка, — уверен, что ничего страшного со мной не случиться. Я могу обойтись и без няньки.

Сначала я не поверил своим ушам. Никогда прежде Бибон не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне. Будь он помладше я, не задумываясь, отвесил бы ему оплеуху, но сейчас и здесь это невозможно было сделать.

— Правда, Тибон, тебе не о чем беспокоиться, — мягко сказал Гамон, бросая на меня насмешливый взгляд, — неужели ты думаешь, что я смогу причинить принцу какой-нибудь вред?

— Не в этом дело, — проворчал я, пытаясь знаками показать Бибону, что не стоит до конца доверять красноречивому вельможе.

— Мне кажется, что принц сам вправе решить, что для него хорошо, а что плохо, — продолжал Гамон, — если он хочет со мной поговорить не лишай его такой возможности.

Несмотря на вкрадчивый голос Гамона, я уловил в его словах откровенную издевку. Своими сладкими речами он усыпил бдительность Бибона. Живя в лесу среди простых людей, мальчишка вел себя по-другому, но здесь почувствовав свою значимость, неожиданно переменился. Всего одна фраза, сказанная в нужное время и в нужном месте, напомнила Бибону кто он такой. Казалось, годы, проведенные вдали от дворца, в мгновение ока были забыты и передо мной вновь предстал тот заносчивый и капризный мальчишка, которого много лет назад привел на храмовую поляну Рипон. Обращаясь ко мне, он даже не повернул голову в мою сторону, словно я был недостоин его внимания.

— Ступай, Тибон, — повелел он.

— Как будет угодно, Вашей светлости, — я поклонился, развернулся, стремительно вышел и с большим трудом удержался от того, чтобы не хлопнуть дверью. Наверно мне нужно было встать у замочной скважины и попробовать разобрать, о чем говорят в комнате, но раздосадованный поведением Бибона я быстро спустился с лестницы и вышел на воздух.

Свежий ветерок охладил мое пылающее лицо. Присев на ступеньку перед входом, я вздохнул полной грудью и постарался собраться с мыслями. В